ГУГУДЖАНГА (ЧАСТЬ 6)
— Слушай и не удивляйся. «Я должен расширить своё сознание за счёт осознания бессознательного». – Это говоришь ты. Пояснил Химик. «Но такое возможно, только по-средством соотношения моего Разума с «всеобщим информационным полем». Произойти такое возможно только лишь посредством синхронизации вибраций моего Разума с вибрацией «поля». Когда это произойдёт, то моё бессознательное будет мною осознанно. И это уже будет Сверхсознание с безграничными познавательными способностями. Кроме того я смогу познавать без участия Чувств и делать грандиозные обобщения, применяя свой метод «отношения – соотношения». Одна истина мне уже открылась, та которую философы называют «тождеством Бытия и Мышления». Я пришёл к пониманию такого тождества через осознание того, что как Бытие, так и Мышление, подчинены одному принципу: «Нечто существует только благодаря необходимости соотношения с Иным».
— Тут, однако, ты противоречишь своему стремлению доказать обратное, то есть тому, что «Нечто может существовать без его соотношения с Иным».
— Я ошибся, — сказал Писатель, — поскольку не знал о невозможности существования Единого. Как выясняется, миров бесконечное множество и то, что мы называем Целым или Единым, на деле оказывается только Частями. Единое же есть только принцип существования, который действительно Един для возможности существования Многого.- Хорошо, тогда я продолжу расшифровку ретрансляции. Итак, далее ты говоришь, что остров существует только в твоём Разуме соотнесённый с «информационным полем» и только при этом условии он может именоваться Гугаджанга.
— Отличная работа, Химик.
— Не вижу особого повода для оптимизма, Писатель.
— А если я скажу тебе, что ты тоже можешь «подключиться» к «всеобщему информационному полю» и твоё сознание будет Свехсознанием. Такой расклад прибавит тебе оптимизма?
— О да, конечно. Ты опять решил надавить на педаль моего тщеславия.
— Нет, но это реально возможно. Ты только верь мне и в свои силы.
— Попробую, коллега.
Коллеги экспериментаторы встретились для очередного сеанса.
Писатель подумал: «Сегодня я попаду на свой остров».
Химик, как обычно, приготовил раствор и передал его Писателю. Тот влил в себя содержимое мензурки и присел в ожидании осуществления мечты. Через минут 20 препарат погрузил Писателя в уже ставший вторым домом галлюциногенной сферы пребывания его Разума. Теперь Писатель направлялся в Чёрную дыру. Как он это определил, уже не удивляло его. Здесь всё было заранее продумано, только не понятно кем? Да какая в сущности разница, если ему не надо было выяснять ничего кроме того как попасть на остров. За Горизонтом событий, он получит такую вибрацию, которой не испытывал ни один человек. Но когда его засосёт «чёрная дыра», то уже всё потеряет смысл, ведь его просто разорвёт на элементарные частицы. Хотя я не в реальном Мире, и законы физики здесь не уместно применять, потому, как Мышление было вольно распоряжаться со всеми вещами и понятиями.
«Чёрная дыра оказалась просто гигантской трубой, которая закручивала по своим стенам всё, что в неё попадало. Вот и Писатель вместо того чтобы распасться на кванты, получил такую раскрутку, которая привела его в гипертремор, от которого ему стали просматриваться, эпизодично, картинки искомого острова. Полёт по «чёрной трубе» длился, даже по меркам глюкосферы, уж слишком долго. Но наконец, Писатель «вылетел в тру-бу», но попал не на остров, а в другую Вселенную. Конечно, если Миров много, то они могут быть и другими Вселенными. Другая Вселенная ничем не отличалась от нашей, как буд-то Писатель знал какова она наша Вселенная. Но не важно, знал, не знал факт тот, что и в другой Вселенной острова не было, но витали в физическом вакууме некоторые при-знаки «информационного поля». Правда, с чего Писатель это почувствовал, если он был против чувственного познания? Откровенно говоря, он прекрасно понимал, что без чувств невозможно никакое Познание, просто Писатель решил бросить вызов самому себе и доказать всё от противного. Пусть продолжает понятийную эквилибристику, если она доставляет ему удовлетворение. Внезапно он открыл глаза и увидел перевёрнутый образ Химика, хотя конечно просто его голова свисала с дивана, и всё остальное казалось перевёрнутым.
— Здравствуй мил человек. Не без иронии процедил Химик.
— Здравствуй, здравствуй, совершенно сухим языком проворчал Писатель.
— Что Видывали, чем похвастаемся?
— Ты что принял, какое нибудь своё химизобретение?
— Да, а то ты кайфуешь, а я вынужден просто стеречь твоё здоровье.
— Молодец, это отличное подспорье нашему делу. Я говорю совершенно серьёзно.
— Тогда сверим показания?
— Да, пожалуй. Итак, докладываю, что меня засосало в «чёрную дыру», а затем я оказался в другой Вселенной, и мне почудилось присутствие «информационного поля».
— Что ж я наблюдаю тенденцию к тому, что твои происшествия «там» всё более совпадают с тем, что я фиксирую «здесь».
— Я считаю, что это неплохо и соответствует гипотезе о «пределе синтеза».
— Но самое интересное, — сказал Химик, — так это то, что ты исчезал из комнаты, правда, ненадолго.
— Как исчезал? А ты не относишь сие видение к передозировке своим кайфом?
— Это было ещё до того как я его употребил.
— Тогда мы уже приближаемся к цели.
— Какой именно?
— К обнаружению «информационного поля» и осознанию бессознательного.
— А про остров ты ещё не забыл?
— Ах, ну да, конечно. Он ведь одно из ключевых звеньев соединения с «полем». Просто ты меня сильно удивил сказанным про моё исчезновение. Хочу тебя предупредить, что мы оба можем исчезнуть отсюда навсегда.
— Нет, спасибо. Я не хочу исчезать не отсюда ни откуда бы то ни было.
— Ну не хочешь, не исчезай, я и сам сомневаюсь готов ли я исчезнуть. Хотя, если разобраться, то, что меня здесь удерживает? Я тут бездарный писателишка и алкоголик. Ты мастер своего дела и не чувствуешь себя лишним.
— Ну, пошло поехало. Пушкин, Лермонтов, «лишние люди». Печорина из себя не лепи, а то я расплачусь.
— Уже слепил, не волнуйся. Лучше, пожалуйста, приготовь новую дозу.
— А может достаточно, мне как то страшновато за тебя? Я же говорил тебе, что не хочу уменьшать число друзей.
— Перестань, ещё несколько шагов и всё будет очень хорошо или очень плохо.
— Ладно, возьми мензурку и поступай, как знаешь.
— Писатель выпил жидкость и вскоре оказался внутри Всемирной паутины. Он был бестелесен, и первоначально был битом, но по мере распространения его духа или воле, по всей Сети, становился мегабайтами, терабайтами, гипербайтами и т. д. Он понял, что «паутина» является одним из элементов «Мультиверсального информационного поля» и это было уже очень близко от заветной цели – Гугаджанги, который давал ему многое. А именно Сверхсознание, которое было бы осознанием бессознательного и возможно чего — то ещё интересного, а может даже и полезного. Всё шло вроде бы неплохо, если бы не мегавирус, который являлся не кем иным как конкурентом Писателя. Этот конкурент наверняка был Критиком в реале, конечно, если наш герой был Писателем. Смешно, но такое случается. Так вот эти конкуренты стали расставлять друг другу капканы. Не понятно, что было нужно Критику из всей этой возни? Может то же самое, что и Писателю, но борьбу они завязали нешуточную. Каждый изгалялся, как мог, пользуясь возможностями, которую позволяла глюкосфера. Самое интересное было то, что они не могли непосредственно «схватить друг друга за живое». Их игра походила на жмурки двоих пациентов с нарушенной координацией движения, которые ловя конкурента, обнимали пустоту.
— Приходи в себя Писака. На этот раз ты исчез надолго, я уж подумал, что навсегда.
— Ничего, думаю, что скоро уж исчезну и никто, кроме тебя, переживать не будет.
— Рано, рано, ты ещё, я так понимаю, Гугаджангу так и не нашёл.
— Не нашёл, но всё движется к тому, что скоро найду.
— Скорей бы, может и мне что нибудь перепадёт.
— Перепадёт, перепадёт. Я понял одну вещь, ту что «поле» уже поймало меня в свои сети и только ждёт правильного шага с моей стороны.
— Почему ты так решил?
— В Синергетике есть такое понятие Аттрактор. Так вот, он как бы, притягивает си-стему к себе. Аттрактор это конечная цель системы и в данном случае получается так что, следствие предшествует причине. Такое обстоятельство складывается от того что Аттрактор – цель эволюции системы, являясь, вроде, причиной стремящейся к своему следствию становится, вдруг, сама следствием эволюционирующей к причине. Вот примерно так ведёт себя и моя цель. Я буд то у неё в плену и не я стремлюсь к ней, а она притягивает меня к себе. Поэтому, Химик, встреча с ней лишь вопрос времени.
— Ну и что же нам следует делать в такой ситуации?
— А то же, что и делали раньше – продолжать эксперимент с химией.
— Ты не «подсел», а то, что то ты зачастил?
— Может и «подсел», теперь это уже не важно. А потом, когда я тебя просил чего нибудь элитарного ты же понимал, что я не имел в виду аспирин.
— Хорошо, я не прав, извини. Просто я чувствую ответственность за тебя.
— Не надо. Лучше давай продолжим без взаимных реверансов.
— Продолжим.
Писатель употребил варево и отправился в тот Мир, который уже стал для него бо-лее родным. Снова он оказался растворённым во Всемирной сети. Критик сразу же напомнил о своём присутствии. Правда, теперь он перешёл к более активным действиям. Он начал ставить блоки – капканы для своего визави. Они представляли из себя «пожирателей» информации, если Писатель натыкался на них, то его информационная количественность начинала уменьшаться, что ослабевало его. Но и наш герой не собирался от-ступать, он, пользуясь доступными ему ресурсами, отдавал команды «сети» к написанию нивелирующих такие капканы программ. И присутствие уже в нём элементов «Мультиверсального информационного поля» начало оказывать ему поддержку в борьбе с Критиком.
Однако Писателю было не понятным, почему Критик не имел такой же поддержки? А всё обстояло довольно просто. Критик, от постоянного своего занятия критиковать, эволюционизировал в Скептика. Теперь, когда он всё отрицал, то «полю» он был не интересен. Оно хоть и не было, возможно, Богом, но нуждалось в Вере в своё существование, а у Писателя она была. Помощь Писателю «сети» ещё больше начало притягивать его к себе. Писатель, вдруг на виртуальное мгновение, увидел свой остров. Он в последний раз сумел соотнести Чувственность с Разумом и осознал бессознательное, которое озарило его главным знанием того, что он стал частью «Мультиверсального информационного поля» со всеми знаниями обладающегого последним.
